Петр Петрович Кончаловский, 1876 – 1956
Имя П.П. Кончаловского, народного художника РСФСР, действительного члена Академии художеств СССР хорошо известно всем любителям искусства не только в нашей стране. Художник оставил после себя огромное наследие, его работы находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Руссом музее, в большинстве краевых и областных музеев нашей страны, в частных собраниях в России и за границей.
Учился Кончаловский в Академии Жюльена в Париже у Жан-Поля Лорана и Жан-Жозефа Бенжамен-Констана (1896–1898). В 1898 поступил в ВХУ при петербургской Академии художеств. Учился у И.И. Творожникова, В.Е. Савинского, Г.Р. Залемана, затем в батальной мастерской П.О. Ковалевского. В 1907 за картину «Рыбаки тянут сети» получил звание художника.
Он рано приобщился к парижской художественной жизни, был знатоком классического и современного европейского искусства, в 1911 перевёл книгу Эмиля Бернара «Поль Сезанн, его неизданные письма и воспоминания о нём» (М., 1912). В начале творческой эволюции Кончаловского – увлечение живописью Серова, Коровина, Сурикова; в 1891 – сильнейшее впечатление от встречи с импрессионизмом, в 1908 Кончаловский открыл для себя живопись постимпрессионизма и фовизма. Некоторое время он пишет в манере Ван Гога. Изучает работы Сезанна, пытаясь синтезировать живописные методы этих художников. В то же время он часто посещает Лувр, увлекается проторенессансом, рисует архаическую греческую скульптуру. Но более всего, начиная с 1912 года, он увлекается живописью Сезанна. Один из организаторов и член общества «Бубновый валет» (1912 -1927). В собрании КХМ им. В.И. Сурикова находится пять работ Кончаловского.
Пейзажный этюд П.П. Кончаловского «Дубы. Абрамцево» (1920) возник в период работы над серией абрамцевских рощ, когда художник пребывал, по выражению П.П. Муратова, «в стадии классического фигурного энтузиазма», стремясь выразить «чувство мощи, героической природы дубов». В работе ощутимы следы пережитого увлечения живописью Сезанна. В пейзаже «Осень Крылатское», написанном двумя годами позже, уже нет «бубнововалетского» схематизма формы и цвета; живопись, оставаясь полнозвучной и яркой, обретает колористическую тонкость, сложное богатство переходов и внутренних контрастов холодного и теплого цвета.
Среди многочисленных натюрмортов Кончаловского, изображающих сирень, натюрморт, принадлежащий музею, является достаточно редким – цветущая ветка яблони, написанная легко и живо. Ее художник писал в своих любимых Буграх, усадьбе, где подолгу жила семья Кончаловских. В том, как написаны лепестки цветов, как сгармонирован колорит, ощутимо радостное приятие жизни, умение видеть красоту и поэзию в окружающей повседневности.
Впечатление, произведенное на художника пейзажем Сибири, Енисеем, во время пребывания в Красноярске, откуда Кончаловский ушел на фронт первой мировой войны («германской»), осталось на всю жизнь, и это нашло отражение в пейзажах 50-х годов – «Енисей. Плоты» (1951) и «Устье реки Маны» (1952). Кончаловский создает реалистические работы, но в них он словно отдает дань своей молодости, когда художники яростно не принимали академическое искусство с его реалистической точностью изображения: в «распластанности» цветовых пятен в манском пейзаже чувствуется бывший «бубнововалетец», а в изображении сверкающей поверхности водной глади, мерцающих бликов, ярких красок осеннего леса в работе «Енисей. Плоты» явственно ощутимо былое увлечение искусством французских импрессионистов.
